Крыся

...а потом мы вынырнули из полуразрушенной синагоги, заросшей катальпами - огромная листва, стручки до земли, - и свет пролился на нас, и голос с небес вопросил:
- Вам помочь чем-нибудь?
- Не, спасибо, - ответили мы вразнобой. - У нас всё хорошо.
- Мы эскурсоводы, я показываю бургасской коллеге тайные уголки Варны.
Голос говорил ещё что-то, но я не слышала: рассказывала Юле, что за синагогой - Центральный штаб военно-морского флота, и именно они подсветили нам путь прожектором...
...и в этот момент услышала как бы со стороны, что вышла из синагоги на свет, и голос с неба спросил, не надо ли мне чего, и я в очередной раз не попросила ни IDDQD, ни миллион евро, ни сбычи мечт, ни-че-го - просто сказала, что у меня всё хорошо и мы тут интересно гуляем.
С другой стороны, это одна из правд про меня. Я могу годами загадывать желания, формулировать их так, чтобы ни один стервозный джинн не прикопался, а потом голос с небес - и я в ответ: всё хорошо!
(а как мы потом хохотали с Юлией на тёмных варненских улицах, потому что ночью два пьяных экскурсовода - это очень шумно, и как нам зажглись окна Старой Варны, и как мы обнимали хаджи Ламбрина и госпожу Ваню, и как нас поверх красного напоили белым - это уже бонус. Потому что Варна любит классных диффчонок :))

Если бы не карантин, я бы сделала это в день святого Никогда. А так - сначала научилась постить бесконечное число сторис в инстаграм и потом тематически их разбирать. Потом отвалился инстаграм (и я даже кексами не могу похвастаться). Так что я наснимала видео, сделала "Ходи-смотри" отдельный канал на ютубе, залила туда сегодняшнюю прогулку и собрала несколько плейлистов про погулять по Варне. Звуки, свет, люди, танцы - то, что я время от времени заливала на ютуб без особенной цели.
Сейчас можно угуляться.
Варна ждёт.

Начав собирать информацию о Старой Загоре, я поняла, что всего интересного в этом городе мы за день не увидим - перегрузимся впечатлениями и слишком сильно устанем; поэтому выбрала только два музея плюс экспозицию мозаик в частном доме, плюс Южные ворота города в подвале банка, плюс мозаику в подвале почты, плюс римскую улицу с форумом. Думала так: шесть часов истории растянется на восемь часов экскурсоводческой беседы, а потом мы возьмём вина, я дойду до парка, лягу на скамейку и буду пыриться на золотую осень. По пути туда четыре часа буду спать в поезде, по пути обратно буду четыре часа спать в поезде - нормально получится.
Реальность внесла коррективы.
В поезде туда мы трепались и ржали, не затихая.
Прибыв в Стару Загору, я рассадила двенадцатерых взрослых пить кофе, курить и слушать историю города - со всеми его чумными эпидемиями, реками крови и потоками любви. А, выйдя в город, немедленно потеряла дорогу - и, если бы не Гехты с навигатором, мы бы искали форум чуточку дольше, чем это было необходимо.
(себе, на будущее: скачать навигатор и научиться им пользоваться).
Какая же у нас была офигительная группа, а. Больше всего на свете люблю, когда подбирается компания людей, у которых шило как у меня и интерес к жизни как у меня, и пирожки в сумочке, и печенье в кармане, и штук и шуток примерно столько же, и мы несёмся по городу разноцветной шумной толпой, и дышим, и зырим, показываем друг другу: смотри, смотри, какое тут есть!
В музее римской мозаики мы пленили экскурсовода - старозагорцы какие-то вообще ужасно добрые, а когда видят реакцию группы, ещё сильнее загораются и рассказывают ещё жарче: а вот тут! а вот это! а посмотрите сюда, правда, здорово?
Правда.
(мозаика: на нескольких квадратных метрах - весь мир, и рай, и водный свет, и языческие символы; и всё яркое как тысячи лет назад)
В музее религий мы видели невероятную вещь: мечеть, расписанную христианскими художниками. Пятнадцатый век, на руинах раннехристианской базилики османский владетель Старой Загоры строит мусульманский храм - утверждая превосходство ислама. И зовёт болгарских мастеров расписать мечеть узорами и символами.
Ну они и расписывают. А между узорами тщательно прячут пейзажи с людьми и животными, церковь с крестом и лик Святого Георгия. И это находят реставраторы двадцатого века, восстанавливают и фотографируют. Для нас.
Я простроила маршрут так, чтобы мы никуда не спешили. Чтобы у нас были длинные паузы между музеями, чтобы мы успевали или поесть, или поваляться.
(римский форум Августы Траяны мы облазали и общупали весь, и одна из лучших фоточек - семнадцатое октября, полураздетый взрослый человек загорает на римском мраморе, а другие взрослые на заднем плане объедают куст ежевики)
В музей неолитических жилищ мы шли через весь город. Можно было, конечно, взять такси, но тогда впечатления не успели бы улечься - а, пока мы шли, форум, улицы и мозаики утряслись в головах, и мы были вполне готовы зырить на жизнь древних людей.
За восемь тысяч лет до нас: двухэтажные дома, двухэтажные печки с общими трубами, ритуальные столики с глиняными божками, глиняная посуда с узорами и росписями - мы видели меандр, нарисованный за две тысячи лет до появления древних греков, и геометрические узоры, созданные за тысячи лет до появления геометрии, и ровные гладкие симметричные стенки глиняных кувшинов с отпечатками рук художника, который умер за шесть тысяч лет до нашей эры.
(какой хранитель в музее неолитической жизни! как он рассказывал об искусстве древних людей! у него слёзы на глазах, у всей группы - волосы дыбом, и я с фракийскими погребальными ритуалами - мы отожгли так, что музей не хотел закрываться)
На закате мы устроились на одной из центральных улиц на скамейках под липами - и я рассказывала о болгарской истории всё то, о чём группа уже очень хотела узнать. От древних людей до фракийцев, от греков до праболгар, от османского ига до Третьего царства - а небо постепенно темнело, и, когда я закончила, уже горели фонари.
- А сейчас я говорю: спасибо за внимание, вы - самые лучшие спутники на свете. На этом обязательную программу я закрываю, начинается свободное время. Семён, доставай мерло!
- Может быть, дойдём до какого-нибудь приличного места, сядем, устроимся, - сказал кто-то из группы, но я настояла:
- Вы - уже сидите. А у меня закончился очень насыщенный рабочий день, и я хочу выпить стакан красного залпом.
И мы купили пустых стаканчиков в кофейном автомате, и разлили по ним местное мерло прошлогоднего урожая, и отметили первый большой выезд "Ходи-смотри" - и, вместо того, чтобы разбежаться и отдыхать, понеслись как сайгаки на гору.
Потому что она вся - парк.
И дальше была сказка.
Пустая тихая и очень добрая Стара Загора. Компания взрослых людей. Которых становится всё меньше. Сначала двое остаются у подножия холма. Потом ещё двое теряются на развилке трёх дорог. До вершины горы, до волшебного источника, доходят трое. Один уходит в сторону.
И мы сидим с Жанной Шомер на скамейке, позади нас шумит волшебный источник, впереди - ограда (как мы думали) храма, где крестили царя Бориса Первого, и я говорю:
- Интересно, куда сейчас потеряешься ты.
- Никуда, - говорит Жанна. - Я никуда не денусь, тут совсем не страшно, но вообще-то я немного волнуюсь.
- Ну, раз так - самое время: доставай мускат.
И мы выпили по очереди из одной бутылки, и немедленно начали возвращаться наши спутники, и тут же нашёлся храм, построенный в честь крещения Царя Бориса, и дорога протянулась перед нами целым каскадом ступенек, и мы шли по ней - а над нашими головами переливалась огнями вся, вся, вся Стара Загора.
До поезда оставалось два с половиной часа. Мы успели ещё погулять, поесть, отдохнуть и ещё немножечко погулять напоследок.
Офигенная подобралась группа.
Джиперы Гехты, неугомонные путешественники, мой личный талисман, люди, которые первыми приходят на все мои проекты; люди, которые говорят: "У кого правнук родился - тому все грехи списываются, так что мы теперь можем грешить в своё удовольствие".
Вштыренные Шомеры, без которых не было бы этого выезда, люди, которые, услышав про ночной поезд, воскликнули: "Мы в игре!"
Нина, замечательная Нина и её пирожки с капустой; Нина, которая переехала в Добрич из Питера и приезжает в Варну на интересные спектакли и концерты, сушит яблочную пастилу и имбирь, рассказывает о своей экскурсоводческой работе, уходит в сторону побыть в очень.интересном.пространстве, а потом сбегает с холма - и идёт плясать хоро, потому что в ресторане, где мы ужинаем, празднуют чей-то день рождения.
Наталья, выехавшая до рассвета на такси из Балчика и уезжавшая на рассвете следующего дня в Балчик же, а между этими двумя поездками героически отгулявшая больше суток по холмам Августы Траяны.
Нина, Наташа, Олеся - девочки, включившиеся в прогулку, потому что это интересно и здорово - тусить в незнакомом городе.
Моя любимая Ю. и друг А. И я, которая сама по себе не собралась бы в Августу Траяну, а теперь знаю по ней ещё два вообще других маршрута.
Во-первых, мы не были в минеральных банях и не видели Берекетова кургана. Во-вторых, все остальные парки, кроме Аязмото, остались неосвоенными. В-третьих, дёрнув вина, я забыла про все свои могилы - и про ту, что у общины, и про ту, которая епископская - а я ведь обещала городу, что расскажу эту историю вслух. В-четвёртых, мы не увидели часов на кукольном театре и арт-зоны при пешеходке. И в-пятых, я обещала девушкам из Исторического музея, что в следующий раз мы к ним придём на подольше. А, ну и почта, музей на почте, который нам не открыли, потому что его хранительница уехала в командировку - он тоже нас ждёт. И на форум я хочу ещё, мне мало было.
Так что в Стару Загору ещё вернусь.
С группой таких же мечтателей, прогульщиков и зырителей с бутербродами, историями и вином.

ПыСы: заполночь в Августе Траяне на автомобильном мосту над римским форумом зажигается яркий синий свет. Работает в ритме маяка.
Даже сфотографировать удалось.

В обычный год это был бы день, когда я иду к школьному двору зырить на концерт Викиных одноклассников в честь начала учебного года. Но сегодня воскресенье, и то ли всё попереносили, то ли я не в курсе.
Даша идёт в универ, Вика уезжает на пленэр, я пашу - работы и идей столько, что заставляю себя замедляться и выдыхать в любой свободный момент.
Конец августа и начало сентября - лучшее время для визита в Варну; город полон людей, и часть из них - мои друзья.
С третьего захода с друзьями наконец добрались до Созополя - и там теперь хочется пожить. Он нежный как шёлк, ласковый как мягкие руки и красивый как песня. И море в каждом проходе. Выдыхать и восстанавливаться, зырить и фотографировать, рассказывать потом про него - так, чтобы самой себе завидовать.
Показывала другу северному ветру маршрут "Галерея под открытым небом", довольна - не передать. Во-первых, я именно для этого вообще начала водить, мои первые прогулки были по граффити, которые до этого я находила на охоте, на которой познакомилась и с художниками, и с такими уголками города, куда нормальный человек не залезет - а только тот, кто чует там картинки классные и иногда находит, - словом, стритарт - это моё-моё. Во-вторых - два года я расспрашивала друга северного ветра о современном искусстве, а потом ещё обчитывала и разглядывала всё по периметру. Словом, это было про научиться и принести, про подарки друг другу и про любовь, конечно же; погуляли так, и так, и ещё вот так, и эдак. Приходите, будет интересно.
С Нёбелем солнечным рыжим наконец навидались так, что ещё хочется - и тем не менее всё было: и пили всей толпой, и вдвоём разговаривали, и гуляли, и даже помолчать вместе успели. Утренние и вечерние пинги, смски про Соборный бульвар и улицу рядом с "Домом Ви", "детская водичка" - мой запас тепла на зиму. Нёбель разведал Бухарест, это всего пять часов от нас на автобусе, отъезд в человеческие 10 утра - а мне давно пора научиться путешествовать одной, экскурсовод я или кто.
С Соней не навидались, по ощущениям - вот только обнялись, и самолёт в Питер. В следующем году скажу: Соня, мы идём с тобой гулять, если хочешь, сидеть под кустом, но вдвоём и надолго.
Лето, лето большой ложкой. Друг А. придумал отличный эксперимент; окей, каждое утро не получилось, но полтора месяца подряд примерно через утро я вскакивала в 8.30, включала тело, завтракала - и выметалась из дома с тумблером кофе. На спортплощадке мы оказывались ближе к полудню, а до того болтали, а после того купались, а потом пили кофе - словом, заряжали батарейки. От такой жизни у меня ещё немного развернулись плечи, подтянулся живот, а внутренняя батарейка стала ещё больше. Я всем телом чувствую, зачем мне нужна нагрузочная физкультура (хотя всё ещё не готова ею заниматься и не уверена, что когда-нибудь буду готова).
Море остывает, каждый раз залезаю в него с мыслью "может, это последний". Не согревает, а всё равно кайфово - плавать в ледяной (всего-то плюс 24) воде.
Лето, лето. Днём - жара и солнце, нужна шляпа, тёмные очки и солнцезащитный крем; вечером - прохладно так, что закутываюсь в длинное и тёплое, когда выхожу на балкон. Скоро осень, и возле Археологического музея снимают октябрьский Лондон (на тротуаре - оранжевые листья, пожжённые солнцем); в Таляне прошёл архитектурный пленэр (а мы с Ходи-смотри как раз мимо шли), в Морском казино выставляют акварели со старыми домами (и нужно успеть их зазырить), а в Бургас уехала выставка маяков Черноморья, которую я пропустила. В следующее воскресенье - день открытых дверей в Провадийской сольнице.
Жизнь прекрасна - по голове, в сердце, во всё тело разом, как волна.

Пролог, в котором героиня просыпается ночью и понимает, что пятый бокал накануне был лишним. Не говоря уже о шестом и седьмом. А восьмой даже наливать не следовало!
Она говорит себе: "Как я в Белослав-то поеду?" - и, не найдя ответа, засыпает.

Глава первая, в которой героиня просыпается по будильнику. Эту главу хочется поставить на ускоренное воспроизведение, но у героини нет на это сил. Она откладывает все рабочие дела и плывёт в сонном мареве июня; на город надвигается синяя туча прямо поверх белого солнца.

Глава вторая, где появляется бразилец в кепке и огромный стакан ледяного латте. Две приятельницы пишут друг другу: "Я у бразильца, латте великолепен - Ой. А я тебя у итальянца жду, и фраппе не так хорош; сейчас спущусь". За кадром - мысль о том, что идеальных кофеен в городе больше одной.

Глава третья, в которой две путешественницы наконец открывают расписание поездов до Белослава и обнаруивают, что ближайшая электричка уходит прямо сейчас, а следующая - через два часа. Одна из приятельниц звонит своей знакомой с вопросом "как добраться до Белослава", вторая напряжённо гуглит расписание автобусов.

Глава четвёртая, в которой две приятельницы спускаются к железнодорожному вокзалу, потому что на автобусный идти очень лень. В поисках автобуса до Белослава они обретают помощника - водителя рейсов до села Звездица, - который отправляет их наверх, к Кафедралу. В конце этой главы две путешественницы внезапно находят очень короткий путь в город и, пройдя его, напрочь забывают, где именно находится эта удобная лестница.

Глава пятая, в которой до прибытия автобуса - ещё полчаса, зато вокруг - очень много спелой шелковицы. Две приятельницы обретают счастливые выражения лиц и красивые пятна на руках и губах; одна из них звонит на автостанцию Белослава уточнить, действительно ли автобус останавливается у Кафедрала; похмелье вынуждает её попросить диспетчера говорить медленнее, после чего тот переходит на русский: "Да! Остановка! Цветочный рынок! Спокойно!" Услышав слово "Белослав", люди на остановке машут путешественницам и говорят: не волнуйтесь, мы тоже туда едем.

Глава пятая с половиной, в которой две приятельницы покидают Варну и медленно едут по окрестностям. Остальные пассажиры автобуса с удовольствием беседуют с путешественницами, называя им имена городков и показывая местные достопримечательности.

Глава шестая, в которой примерно половина автобуса объясняет двум путешественницам, куда именно им следует идти, чтобы попасть на территорию стекольного завода. В этой же главе две приятельницы медленно идут по траве, фотографируя каждую интересную деталь Белослава. У них у обеих - выходной.

Глава седьмая, в которой путешественницы достигают цели путешествия и видят, как боливийские мастера с озера Титикака в компании немецких экспериментальных археологов строят лодку, подобную той, на которой путешествовали древние египтяне. В этой главе появляется великолепный гид, который проводит путешественниц по всем тайным уголкам верфи Абора-4, а в конце представляет их основателю немецкой экспериментальной археологии. Две приятельницы получают благословение от Доминика - и могут рассказывать, где побывали и что увидели.

Глава восьмая, в которой автобус уходит за секунду до прибытия путешественниц на остановку; они выбирают другой путь и сначала плывут на пароме, после идут по одинокой дороге, а после спрашивают направление - и оказывается, что одна из них обладает внутренним компасом (и это не та, что гид).

Глава девятая, в которой на крошечную сонную пропечённую солнцем и раскрошенную приморскими ветрами станцию города Белослава прибывает суперсовременная электричка размером в один вагон. Две приятельницы едут под кондиционером и смотрят в окно, а случайный попутчик вовлекает их в спасение стрекозы.

Глава десятая, в которой поезд прибывает в Варну. Синяя туча всё так же наползает на белое солнце, город плавится от жары, путешественницы расстаются, довольные поездкой, и одна из них идёт обрабатывать фотографии, а другая - писать отчёт.

Эпилог, в котором похмелье всё ещё не отпустило героиню, и она пересказывает всё, что узнала о путешествиях тростниковых лодок тому самому другу, с которым пила накануне.

Весь день гуляла, заглядывая всюду, где меня ждали.
Познакомилась с армянской семьёй художников и ювелиров.
Познакомилась с барабанщиком панк-группы "Психобагажник", а ночью сводила Шанти и Петтсона в его музей виниловых пластинок.
Познакомилась с KEMSом и узнала, что он - автор одной из моих любимых картин.
Обнаружила, что улица Воден превратилась в новое яркое бохо-хипста-артпространство: там теперь частная школа с кошечкой, арт-галерея, магазин Бохотопия и кофейня Кофеварка, и всё так выглядит, будто его специально для меня рисовали дизайнеры Икеи. Побывала во всех четырёх.
Была в многоэтажном тайном садике.
Видела мальчика верхом на трёхколёсном гибриде самоката и скейта.
В Городской художественной видела тех, которые делают чо хотят.
Ела дюнер из Аладдина, по результату решила - больше никогда.
Не дошла до РокШколы.
Забежала в мансарду за холодным чаем, намазала волосы ваксой и сделала селфи с помидорами.
Была в Военно-морском, хотела сделать селфи с собстыенной дочерью, но не преуспела.
Слушала военный оркестр.
Видела владетельский череп, стянутый бинтами (он мой приятель).
Сфотографировала султанову чешму (в который раз).
Лазала через забор.
Была в АртМаркони, любовалась на акварели под розе.
Была в Социальной чайной, гладила коточку и разговаривала о кошачьих привычках с рассудительным человеком лет шести-семи.
Потерялась в переходах Военно-морского клуба, нашла там внутри дизайн-школу, лифт, выходы на крышу, выходы во внутренний двор, десяток туалетов, отличную акустику; не нашла - кинозала, в который шла.
Обнаружила себя в приватном театральном кинозале на показе фильма о Бояне Николове, хранителе времени Варны (он ещё круче, чем я о нём рассказываю).
Пила красное вино на выставке очень радостных картин в артпространстве, имя которого никак не могу запомнить.
Заглянула в музей кукол - порадовалась за аншлаг.
Посылала Шанти свои селфи - сначала радостные, потом суровые; думала о том, как было бы круто потеряться в Военно-морском клубе всем вместе.
Слушала лекцию Християна Облакова.
Поймалась наконец с Шанти и Петтсоном, и тут такое началось.
Меня познакомили с хозяевами Йохохостела, показали внутреннее пространство гостиницы и выставку о Камене Горанове.
Мы заглянули в Стару Варну (там почему-то не наливали) и не успели в Морско Казино.
Петтсон подарил мне книжку про османские времена.
Мы вместе зашли в тайный многоэтажный садик.
Мы открывали бутылку вина в мороженице и искали туалет в стрип-клубе.
В Социальной чайной я договорилась позырить вопросы теста (потом) и понюхала их кухню (охуительно пахло).
Домой вернулась к половине первого - а моя младшая дочь весь день отработала волонтёром в Военно-морском музее. Вот мы с ней впечатлениями и обменялись.


В этом году Социальная чайная сотоварищи придумала игру про баллы и награды. Селфи с памятником - два балла, печать из заведения - пять, печать из музея и из фестивального автобуса - десять баллов, ответ на вопросы теста по истории города - пятьдесят. В конце субботы - настоящий подсчет собранных печатей, а в воскресенье - какие-то клёвые призы победителям.
Ипанислось.
За двое суток люди успели съездить и в Белослав, и на Аладжу, и в Фанагорию, и в аспаруховскую школу для слабовидящих детей, и в Тополи в музей народной куклы (вот туда я своих прогульщиков обязательно позову - ещё не была), и на Побитые камни, и по всем, всем городским точкам. Я видела их карты, полные печатей! Сколько всего они зазырили за эти два дня!
Я гуляла только субботу, с половины третьего до полуночи, побывала едва ли в трети пространств - а по ощущениям, в двух десятках городов.
Уголки и закоулки, магазинчики и галереечки - всё сегодня распахнулось, и внимательный зыритель и сам смотрел, и инстаграму показывал.
Завтра - отдыхаем.

невозможно рассказать о Стамбуле - он огромный и живой, он дышит и сверкает, он обнимает и шумит, он прикасается и ухаживает, он светится, светится, он невероятный.
в прошлый приезд я чувствовала каждым шагом: вот город, в котором я могу быть только счастливой и живой. в этот - было по-разному; в каждый из этих дней мы побывали в десятке разных городов (и при этом мои друзья гуляли по Константинополю, а я рядом бегала по Стамбулу).
невозможный, совершенно невозможный город меж двух Понтов, Эвксинского и Мармариса; какое счастье, что он есть. какое счастье, что он рядом. ночь в автобусе - и вот он, со всеми его стенами, мостами и минаретами.



Жить надо на азиатской стороне.
Она светская, спокойная, ни разу не тихая, насыщенная; она вся - о жизни.
Европа же - значительно более мусульманская, очень шумная, очень про погулять и про туризм. В неё приятно нырнуть - а потом, утопавшись, вынырнуть и вернуться на кораблике домой, в Азию.
Да, скифы мы, да, азиаты мы, приговаривала я по утрам, подрисовывая себе раскосые и жадные очи.
Из зеркала на меня смотрело отражение кислотной рыбы.



Я ходила по городу, вскрикивая: "Вот, вот оно!" - над каждым опознанным следом Мимара Синана, величайшего архитектора Османской империи.
В моей голове пока не помещаются ни мечети его, ни мосты, ни дороги, ни школы. Только канализация, зато очень плотно. Увидев во дворце Топкапы средневековый туалет, мои друзья хором сказали "Вот Крыська сейчас обрадуется".
Да, я тот, кто шарился по Топкапы, исследуя римский водопровод. Хочу теперь найти карту, чтобы понять, как связана система фонтанов с природным источником и с цистерной во внешнем парке. Возле самой цистерны были надписи - но кто, кто пишет этому дворцу разъяснительные таблички? Разжаловать его и выдать мельчайший бисер и иглу толщиной с волосок, пусть вышивает крейзи-пэчворк.
Впрочем, даже крупные надписи на туркиш инглиш прекрасны своей сумасбродной лаконичностью. В девяти случаях мы его понимали, а десятый оставался бриллиантом, сокровищем, мемом дня.
Сакральный стандарт так и не разгадали.



- Пожить бы здесь год, - выдохнула я, глядя на рассветный город.
- Правда?..
- Пока не знаю, может, это я преувеличила. Надо посмотреть его в любую погоду.
И стало так.
То есть почти так.
Снега нам не выдали; но когда после автобуса и лихого таксиста я вымелась из Дома Кислотных Рыб на улицу за свежими рогаликами - меня встретил ливень. Пока я переобувалась в непромокаемые ботинки - дождь выключился. Когда пошла в супермаркет - вышло солнце. А когда выходила с колбасой и помидорами в обнимку - снова лило. Ох я и вспомнила тогда это высказанное вслух про любую погоду!
Всё время вспоминала. И когда на деревья в сквере смотрела - это вечнозелёные такие, или это лиственные забыли шкуру сбросить? - и когда обвивала мартеничкой цветущую вишню, и когда на палубе кораблика закутывалась и раскутывалась по пятнадцать раз за три минуты, и когда покупала шапочку, а потом вернулась ещё за перчатками (а шарф у меня с собой был - взяла на всякий случай, чтобы в шкафу не скучал).
И когда в предпоследний день на нас рухнул весенний Константинополь, горячий солнечный Стамбул, из которого совершенно не хотелось уезжать.



Все фото, кроме первого, сделал chingizid, лютобешено хвастаюсь своими портретами.
Я на одних картинках оказываюсь внутренним миром наружу, такая красивая, что дыхание перехватывает; а на других - в истории, где ради кайфа нарисовать меня подружились Пикассо и Модильяни.



В обратном автобусе взялась читать Орхана Памука, "Прогулки по Стамбулу".

Самое главное в охоте - правильно нацелиться.
Иногда надо как танк: вперёд, не замечая препятствий.
Иногда - как иголка сквозь ткань: туда-сюда, туда-сюда, главное - вектор соблюдать, а ширина стежка никого не волнует.
Иногда - как пьяный мастер из одноимённого фильма: бамболейо! - и руки в стороны, и всё делаешь правильно, и мир подхватывает.
Иногда - как расчётливый ловец: рядом с главной задачей выбрать цель поменьшую, практическую и заземлённую, и к ней и идти.
Что я хочу сказать-то.
Сегодня он от меня не спрятался, тот район у Колхозного рынка, который напоминает о пражской Златной Уличке, как если бы её создавал тот, кто так никогда её и не увидел. Тот самый район, в который я попала как-то зимой и днём, и думала "как же круто здесь должно быть ночью", и потом неоднократно ходила смотреть - и неоднократно же убеждалась, что в темноте этих восьми-шестнадцати кварталов просто не существует. Есть пара улиц, несколько магазинов (вот Билла всегда есть), а всё остальное просто схлопывается и ускользает.
А сегодня мне повезло.
Я шла за одеялом. Мне нужно было икеевское одеяло определённой марки, упакованное в плотный полиэтиленовый тубус - и я точно знала, что куплю его именно в том районе. Ещё и вышла посветлу, краешком сердца предвкушая свидание - но особенно не надеясь. Зато одеяло я видела внутренним взором и стремилась к нему как человек, которому надо.
Мне говорили это уже - если тебе что-то нужно как котлеты, ты это получишь; главное - захотеть вот так вот, искренне и практично, совершенно невозможных вещей вообще из другой области.
Они открылись прямо перед входом в магазин, где я должна была обрести одеяло. Все восемь-шестнадцать кварталов - с брусчаткой, оранжевыми окнами, другими запахами и звуками и очень похожим, но всё-таки другим ощущением реальности. Я шла ровно посредине проезжей части, очень внимательно глядя прямо вперёд - потому что только краем глаза и можно заметить отличия, - и сердце подпрыгивало и билось в голову: давай ещё вон туда свернём и туда и туда смотри какой переулочек - пара поворотов и ты не будешь знать, где мы оказались, и даже море перестанешь чувствовать, давай пожалуйста замри и посмотри какой дворик а вот здесь если свернуть наверняка будет лесенка и ещё КАКОЕ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ ОДЕЯЛО ТЫ С ДУБА РУХНУЛА?! А ЕСЛИ МЫ СЮДА БОЛЬШЕ НЕ ПОПАДЁМ?
А если мы сюда больше не попадём, отвечала моя голова, значит, и не надо. Забрались за подкладку любимого города, поцеловали его куда дотянулись - и хватит; такие вещи бесценны, когда спонтанны. И потом, ты будешь смеяться, но мне неловко, будто мы подсматриваем.
Вышла на запах печёной курицы из армянского ресторанчика - хотя пришлось покружить прежде, чем его поймать. Спела благодарственную песенку про вечер-волшебник и таки да, пошла за одеялом.
А когда вышла, всё было как много раз до того: темнота, пара улиц, несколько магазинов, среди них пасхальным куличом - неотменяемая Билла.
Никогда не привыкну.

Пользуясь тем, что на улице ещё тепло (если быстро идти), увела людей в Аладжу, скальный монастырь. Всем заманивала: и тем, что дороги не знаю; и тем, что автобус ходит только два раза в сутки; и тем, что холода ещё почти и не начинались, горячие напитки могут не пригодиться - ведь на территории монастыря обязан быть кофейный автомат; словом, созывала как могла.
Обманула немножко, ибо мы:
- не заблудились по дороге;
- не заблудились в самом монастыре (спасибо Жене Гехту за подсказки о маршруте);
- не замёрзли и не проголодались;
- не заскучали;
- не залезли на вышку смотровой площадки;
- не пропустили обратный автобус;
- не пожалели, что выбрались из города.

Зато вот что мы сделали:
- методично обсмотрели весь музей - все таблички, все иконы, все презентации - так, что, когда полезли в монастырь, довольно много уже о нём знали;
- общупали мозаики из епископской базилики в центре Варны;
- умилостливили подношениями местных духов (как обычно, котообразных);
- поговорили на множество тем - от Бхагавад-гиты до калорийности красной икры;
- передохнули и перекусили на площадке для пикника;
- погуляли по осеннему лесу;
- разведали туристические тропы (размеченные);
- нашуршались листьями (в общей сложности - чуть больше полутора километров листьев, в основном дубовых);
- залезли в катакомбы 4-6 века нашей эры и видели крипту того времени;
- надышались воздухом.

Мы с местным духом котичкой:

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=2282112871816446&set=p.2282112871816446&type=3

И два фотоальбома: Ольги Шрамко и мой, мобильником снимала.
Ещё обязательно пойду, отличное место для прогулок на полдня.

Дорогие друзья пронзительный взгляд и северный ветер, спешу рассказать вам, что сегодня начался сезон пинания гларусов, и я поучаствовала в нём самым невероятным образом.
Дело в том, что вчера ночью была гроза. И, видимо, часть придурков посдувало с крыш. Двоих я видела на пешеходке - их матерь была рядом, ругалась на любопытных людей с мобильниками, а потом завела детей в магазин и требовала, чтобы их пустили внутрь. Не знаю, чем закончилась история - я очень спешила на фестиваль еды.
Фестиваль еды оказался отличным: не очень большим, очень нетрадиционным (ни кюфте, ни кебабче в булке, ни горячего вина) - вполне себе европейским, я для вас понаснимала и на фейсбуке сшила альбом. Прости за фейсбук, дорогой друг северный ветер, но иного способа сразу с телефона в интернет заливать я пока не нашла. Зато нашла су-вид! Это такой ебанистический способ готовки, когда продукты сначала запаивают в плотный пластик, а потом в специальной кастрюле варят чуть ли не сутки. Получается высокотехнологичное техасское барбекю - и руками делать ничего не надо. Я когда снимала всё подробно - мне шеф-повар показал технологию, а на моё "я хочу такое съесть" сказал "сейчас я тебя угощу". И мне выдали полную коробочку разных ед, денег брать отказались - это ж чисто на попробовать, даже без хлеба! - и после этого я ещё попробовала пиццу (полноразмерный её кусок был бы великоват даже двоим едокам), и поняла внезапно, что сыта и хочу мороженого.
Мороженое делали на специальной ледяной сковороде. Выливали йогурт на замораживающий блин и шарошили его туда-сюда, посыпая фруктами и прочими орехами. Ждать надо было долго, и сначала я смотрела, а потом мне надоело, и как-то само собой я оказалась в "Акведуке" с пироженкой в одной руке и кофе с апельсиновым ликёром - в другой. Апельсиновый ликёр о-ху-и-те-лен! Как и остальные, несладкий и дико ароматный. Пока выдыхала - выложила в фейсбук нарытое археологами за год, сегодня в Музее открылась выставка. Честно вам скажу, я бы не отличила некоторые обработанные людьми камни от всех остальных камней в раскопах - а археологи как-то распознают! Вообще невероятная выставка, столько красоты - и это только за год!
После ликёра я решила вернуться домой вымыть посуду. То есть на самом-то деле я думала выдохнуть перед ночным забегом по музеям и пространствам, но увидела домашние дела - и отвернулась от них. Проверила почту, поправила альбомы в фейсбуке, нарядилась - и пошла дальше по музеям.
Путь мой лежал к Саншайнерам, но они не открылись - только кто-то (с виду художник) вышел и закрыл за собой.


Так что я пошла смотреть Нассимо. У него сегодня в скейт-парке - персональная выставка.
Нассимо велик и прекрасен, выставка - из вопросов и ответов, я снимала видео, потому что фото было бессмысленно даже пытаться делать - он так поиграл светом, что или на профессиональную аппаратуру снимать, или никак. А я была никак - без камеры и без даже сумки.
Потому что спасала гларуса. Возле военного клуба, куда занесла меня нелёгкая повернуть, обнаружился ещё один щенок гларуса, совсем мелкий и без мамы. Отец и мать евонные тусили на крыше и на писк малыша не реагировали. Я попробовала их позвать - но по-чаячьи знаю только две фразы, "пошёл вон" и ещё одну, которую они во время секса произносят, когда им хорошо; так что призвать чаек не удалось.
Ну что мне было делать. Я кинула на птенца сумку, чтобы руками не трогать, перевернула, чтобы не удрал, и потащила в военный клуб - спрашивать, есть ли у них ключи от крыши.
К сожалению, ключей от крыши клуба у охраны не было. Мне предложили оставить щенка на веранде - но это было всего лишь второй этаж из четырёх, и там бы он "определенно умер". Так что я пошла в театр Българан, которому принадлежала вторая часть крыши - но театр оказался закрыт.
И вот стою я на углу Варненчика и Марии Луизы, тротуар полон котов и людей на велосипедах, а у меня в руке - мешок с найдёнышем внутри и с "Подкидышем" снаружи. И мешок пищит "мне страшно". А я ору: "мне тоже!" И что мне было делать?
Если вы подумали, что я унесла его домой и посадила в грядку с рукколой и теперь выращиваю - нет, этого не было. Эту мысль я обдумывала сразу с предлогом "не".
Но в сторону дома я пищащий мещок всё-таки унесла. Ругательски ругая свою странную удачу. И найдёныша я подкинула своей соседке, прямо на крышу.
У меня там двое - и детей у них тоже двое.
Я знаю, что чайки даже и своих детей могут не принять, если от них человеком пахнет. Но вариантов было два: или я ухожу, оставив гларусёнка на асфальте пищей для кошек - или ухожу, оставив его на крыше рядом с детьми своей соседки, которая тоже гларус.
Я когда из окна подъезда высунулась с мешком - соседка охуела. Во-первых оттого, что окно открылось. Во-вторых - когда из него на крышу птенца выкинули. Заспешила к нему - он заорал. Потусила возле него, понюхала - и отошла. Поднялась на конёк крыши к своим детям.
Когда я уходила, дети соседки подходили к найдёнышу, а он стоял и смотрел на них, вполне себе живой. Старшие гларусы смотрели на меня и орали: "Пошла вон!"
Завтра проверю, сколько теперь детей у моей соседки. А потом пойду в протестантскую церковь слушать за эволюцию.
Чего наслушаю - вам расскажу.

Ваш друг Крыса.

ПыСы: а сфотографировать мелкого серого придурка я не успела. Он был цвета асфальта в каплях дождя, и никаких перьев на крыльях у него не было.
Кстати, у нас гроза вторую ночь подряд. Вчера во сне думала до вас дотянуться - и каждый час меня что-то будило: то гром, то внезапный телефонный звонок, то писк бесперебойника из-за внезапно вырубившегося электричества, то просто внутренний будильник. Так ничего и не успело присниться.
Люблю-целую, все дела.