![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
krissjaУ моего папы отец грузин, мама кубанская казачка.
У моей мамы отец финн, мама русская из Калининградского анклава.
Вот я такой и получился.
©
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
tony_geoВ болоте родился, три раза крестился,
в окружении был, а в плен не попал.
(неактуальная загадка про город Ленинград)
Мой друг Марат Захарович Арцумян был самоедом. Нет, он не занимался самоедством, хотя здоровая самокритика была ему присуща - как и всякому интеллигенту черт знает в каком поколении. Самоедом он считался по происхождению. Его мать - женщина с труднопроизносимым именем - была из лопарей, из какого-то немногочисленной лапландской народности. Отец Марата - Захар Арцумян - был этнографом, в ранней юности попавшем в экспедицию своей мечты. Что-то они там исследовали в стране вечных льдов и дедморозов; как водится, исследования быстро превратились в бесконечное спиртопитие, у дяди Захара завязался легкий необременительный роман с молодой лапландкой - то есть это он так думал, что необременительный, и с легкостью расстался со своей необразованной возлюбленной, вернувшись в Питер к жене по окончании экспедиции. Каково же было его удивление, когда через год молодая лапландка ввалилась к нему в питерскую квартиру, вручила ему младенца, закутанного в ватное одеяло, и, проговорив: "Это твой сын", скрылась в неведомой дали.
Захар Арцумян, нареченный при рождении Закхеем, повинился во всем жене - а что ему еще было делать, не выбрасывать же собственного сына в форточку. Жена же его, как и положенно интеллигентной женщине, вначале слегка поистерила, а потом решила простить мужу невольный грех и стала воспитывать маленького лопаренка как собственного сына - тем более что своих детей ей Бог не дал почему-то.
Вначале малыша хотели назвать Вартаном - в честь дедушки, - но тут возмутилась Марта Соломоновна, сказав, что у евреев не принято называть детей в честь живых родственников, и что она своего мужа слишком любит, чтобы передавать его имя пока еще непонятно кому. Правда, впоследствии Марта Соломоновна чрезмерно баловала внука - опять же, отговариваясь еврейской традицией, - и Вартан Тенгизович всячески ей в этом способствовал, раздосадованный, что внука не назвали его именем. У него-то, чистокровного армянина, таких предрассудков не водилось, ну да что не сделаешь ради спокойствия любимой жены.
Родители Марата - Захар Вартанович, нареченный, как мы помним, Закхеем, и Алика Владимировна, - не были чересчур религиозными людьми. На Пасху они мыли окна и красили яйца, на Хануку - зажигали свечи в старинном подсвечнике, праздновали и католическое, и православное Рождество, а все остальное время посвящали науке и друг другу. Алика Владимировна была настоящим гением - она выращивала какие-то хитросплетенные кристаллы в колбах, а потом результаты ее исследований обрабатывала целая группа таких же сумасшедших ученых. Алика Радзиновская - а она не меняла фамилию, выйдя замуж, - участвовала в разработке средства, впитывающего воду с сумасшедшей скоростью и не отдающего ее обратно; лаборатория Радзиновской получила невероятный для тех времен грант, выдала совершенно ошеломляющий результат... На практике это воплотилось в новую марку памперсов повышенной гигроскопичности, что, впрочем, всех только обрадовало: маленький Марат беспрестанно пачкал пеленки, а стирать их было некому: единственная свободная женщина семьи, Марта Соломоновна, была слишком стара для подобных развлечений.
- Я вырастила Закхея, - говорила она. - Дальше крутитесь сами. Иди ко мне, моя сладенькая плюшечка, мой золотой мальчик, бабушка даст тебе конфекту... - это, понятное дело, было обращено к Марату, которого бабушка обожала.
Отец Марата был беспрерывно занят - он ездил в экспедиции, изучал какие-то малые народности, а жена всячески над ним глумилась, спрашивая:
- Ну что, генофонд какой нации ты едешь обогащать на этот раз?
Закхей Вартанович кривился, отмалчивался, но собственных сыновей из поездок больше не привозил. И дочерей не привозил. Так и остался Марат единственным ребенком в семье.
Как и положено единственным детям, на которых концентрируется любовь всех членов семейства, Марат рос слабеньким, хилым и болезненным. Он мало кушал, плохо спал и никак не желал начинать говорить. Марта Соломоновна жаловалась соседкам на слабое здоровье внука:
- Деточка совсем не кушает, где это видано! Всего три котлетки скушал за завтраком, бедняжечка! Ручки тоненькие, ножки-спичечки, не ходит, не бегает - ветром его шатает... А ну слезь с забора, несчастье мое! Слезь сейчас же, я тебе говорю! Разобьешься, руки-ноги переломаешь - домой не приходи!
- Таки не приду, ежели вы, Марта Соломоновна, родного внука из дома выгоняете, - отвечал Марат, но с забора все-таки слезал.
В детский садик мальчика, понятное дело, не отдали - бабушка закатила лё скандаль с приступами сердечной недостаточности и избыточной сердечности, с вызовами скорой и угрозами немедленно, сейчас же покинуть этот дом, где ее никто не ценит. Так что вопрос ранней социализации Марата был закрыт раз и навсегда.
Впрочем, Марта Соломоновна втихаря водила Маратика в хедер - еврейскую школу для ма-а-а-аленьких мальчиков, а потом, так же втихаря, сделала ему обрезание. Не сама, понятное дело - для этого существуют специальные люди почетной профессии.
Скрыть это оказалось нелегко - гораздо сложнее, чем регулярные посещения хедера. Захар Вартанович и Алика Владимировна вдвоем накинулись на несчастную бабушку, говоря, что не позволят калечить мальчику жизнь и вообще, они - агностики, чуть ли не атеисты, ребенок должен выбрать вероисповедание свободно, и кто ей позволил непоправимо менять то, что дано природой... Марта Соломоновна кивала, изредка вставляя ехидные реплики - она понимала, что дело сделано, отрезанного не пришьешь, и продолжала воспитывать внука в еврейских традициях, как понимала их сама.
Так бы оно катилось и дальше, и вырос бы Марат в послушного мальчика со скрипкой и пейсами, если бы в его жизни не возник дедушка Тенгиз.
Точнее, Тенгиз Суренович был прадедушкой Марата. Жил он в огромном доме где-то в пригороде Еревана, был уважаемым человеком и изредка - не чаще, чем раз в два года, а то и реже, - наезжал в гости к Питерской родне. В такие дни профессорская квартира наполнялась веселым шумом, разговорами, мужчины пили домашнее вино и жарили мясо, женщины возбужденно переговаривались, постоянно поправляя прически... Даже Алика Радзиновская на время приезда старшего родича брала отпуск за свой счет - правда, на работе она отговаривалась тем, что "в этой семье страшный патриархат, никто старшему и слова поперек не говорит, если я буду работать в эти дни, меня просто никто не поймет", - но по ее счастливым глазам видно было, что визит старого Тенгиза - действительно семейный праздник.
Увидев пятилетнего Марата, Тенгиз Суренович расчувствовался и сказал, что забирает мальчика с собой в Ереван - на лето. Фрукты, воздух, горы...
- Пусть поживет настоящей жизнью, а то в этом каменном мешке ни света, ни тепла, ни радости, - постановил патриарх, и никто не посмел ему возразить.
Осенью Марат вернулся в Питер - невероятно худой, загорелый, с крепкими мышцами под золотистой кожей, с изрядно обогащенным лексиконом, и... с золотым крестиком на шее.
Какой в семействе поднялся скандал! Нет, Захар с Аликой тихо посмеивались - они не то чтобы не имели ничего против, просто не видели большой разницы между синагогой и армяно-григорианской церковью, и, раз уж мальчика регулярно водили в синагогу, то и в церковь ему сходить было полезно, так сказать, чтобы уравновесить впечатления. Бушевала Марта Соломоновна - и ее тоже можно было понять, крещение обрезанного внука никак не входило в ее планы. Вартан Тенгизович попробовал было утихомирить жену, но все, чего он добился, было обещание не звонить немедленно "твоему папочке, этому седобородому святоше". Однако на этом история не закончилась: Тенгиз позвонил сам и приговорил сына к еженедельной повинности; теперь каждое воскресенье дедушка Вартан водил внука в армянскую церковь на Невском проспекте. А в субботу, если вы не забыли, бабушка Марта вела Маратика в синагогу.
Так прошел последний предшкольный год Марата. Бабушка Марта Соломоновна хотела отдать внука в ешиву - но тут единым фронтом выступила "цивилизованная часть семейства", а именно Захар с Аликой, и определили мальчика в обычную городскую школу с углубленным изучением биологии и английского.
В первом классе Марату было откровенно скучно, и, посоветовавшись с директором и завучем, "талантливого еврейчика" определили во второй. Там Маратику тоже было скучно, но уже не так сильно, да и перепрыгнуть сразу через два класса ему никто бы не разрешил. Так и прошел первый год его учебы: утром - школа, вечером - биологический кружок и занятия по авиамоделированию (играть на скрипке мальчик отказался наотрез), в субботу - синагога с бабушкой, в воскресенье - армянская церковь с дедушкой и непременный зоопарк после церкви.
На летних каникулах Марат собрался было в Ереван, но тут случилось непредвиденное: объявилась его биологическая мать, лапландка из первого абзаца. Честь и хвала семье Арцумянов, от мальчика никогда не скрывали его происхождения и того, что мама Алика его не рожала - но никто не ожидал, что однажды уже не такая молодая лапландка снова появится на пороге питерской квартиры, теперь - чтобы забрать мальчика.
Реакцию семейства (а особенно - Марты Соломоновны) вы можете легко себе представить. Но, когда первая волна гнева миновала, оказалось, что лапландка хочет забрать мальчика не навсегда, а максимум на пару месяцев - шаману ее племени стали сниться странные сны, в которых духи предков обязывали его найти изгнанного семь лет назад мальчика, а то... Видимо, в противном случае должно было произойти нечто настолько страшное, что духи даже не захотели это внятно описать.
Как ни странно, Марата с лапландкой отпустили. Вместе с ниим хотел было поехать и Захар Вартанович, но Алика категорически воспротивилась этому, и поехала с сыном сама. Вернулись они к концу лета - невероятно довольные поездкой, не загоревшие, но сильно окрепшие на свежем воздухе. Они много рассказывали о той, лапландской родне Марата, о природе, о самоедских обычаях - и потом только упомянули, что мальчик нужен был шаману для вполне определенной нужды.
- Духи предков, - гордо объяснил Марат, - Искали меня, чтобы дать мне имя.
А Алика рассказала, что шаман освятил мальчика по какому-то древнему ритуалу, повесил ему на шею клык снежного человека и нарек его каким-то именем, знать которое должен был только Марат. Ну и сам шаман, соответственно. И духи самоедских предков.
Марта Соломоновна упала в обморок.
Но потом все как-то устаканилось - Марат носил на кожаном шнурке золотой крестильный крестик и клык неизвестного животного, по субботам ходил в синагогу, по воскресеньям - в церковь, половину лета проводил в Ереване у армянских родственников, а другую половину - в Лапландии у самоедских.
Казалось бы, при таком воспитании духовный поиск у мальчика должен был отсутствовать как факт; однако ж нифига подобного. Подростком Марат какое-то время плясал с кришнаитами (при этом продолжая посещать синагогу по субботам и армянскую церковь - по воскресеньям), тусовался с панками, изучал научный атеизм (как раз в то время, когда эта религия была наименее популярна у молодежи), даже побывал в баптистской общине - но с баптистами ему быстро стало скучно. В конце концов Маратик поселился в хипповской коммуне в Москве, где мы с ним и познакомились.
Впервые оказавшись вместе в постели, мы радостно сорвали друг с друга одежду - и я оторопела: сочетание креста с клыком и обрезанным пенисом произвело на меня слишком сильное впечатление.
- Ты, Мойша, или трусы надень, или крест сними, - процитировала я старый анекдот, и Марат помрачнел.
Пришлось ему, бедолаге, рассказывать мне всю историю. Секса меж нами так и не случилось - мы всю ночь непристойно ржали, а к утру поняли, что испытываем друг к другу чувства скорее дружеские, чем эротические. Другом Марат оказался замечательным, с ним никогда не было скучно, и любую вещь он мог объяснить со стольких сторон, что в голову она потом совсем не помещалась, ну да ладно.
Последнее, что я о нем слышала - Марат всерьез заинтересовался буддизмом и даже ездил куда-то на Тибет, учиться. Если не бросил - так и ходит теперь по свету крещеный обрезанный самоедский буддист.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2005-10-31 11:14 pm (UTC)no subject
Date: 2005-10-31 11:27 pm (UTC)no subject
Date: 2005-10-31 11:15 pm (UTC)И что, вся книга - не хуже?
no subject
Date: 2005-10-31 11:25 pm (UTC)Картинки у Арины все никак не заберу, болела долго, на той неделе только выздоровела. Позор мне.
no subject
Date: 2005-10-31 11:28 pm (UTC)А рассказ просто изумительный получился! :)))))
А картинки - ничего страшного, у Арины они не пропадут. Но, когда заберешь, черкани, а?
no subject
Date: 2005-10-31 11:34 pm (UTC)и не просто черкану, но и стенку сфотографирую: уже знаю, куда их повешу :)
no subject
Date: 2005-11-01 12:12 am (UTC)а я знала, что тебе понравится :)
Date: 2005-11-01 11:37 am (UTC)no subject
Date: 2005-11-01 02:54 am (UTC)зае...гм...
Крыська! Это отпад!!!!!!!
no subject
Date: 2005-11-01 11:38 am (UTC)no subject
Date: 2005-11-01 12:37 pm (UTC)я свои сказки после написания даже править не могу, такие они мне кажутся отвратительные
no subject
Date: 2005-11-01 04:24 pm (UTC)твои сказки восхитительны! правда, за некоторые из них тебя хочется немедленно прибить, ну да кто ж считает...
no subject
Date: 2005-11-01 05:46 pm (UTC)*оскорбленно* за что это меня прибить?!!!
no subject
Date: 2005-11-01 07:10 pm (UTC)- мандаты, наденька."
:)
как за что? а лягушечку забыла? ;)
no subject
Date: 2005-11-01 03:08 am (UTC)no subject
Date: 2005-11-01 03:57 am (UTC)no subject
Date: 2005-11-01 09:23 am (UTC)no subject
Date: 2005-11-01 11:36 am (UTC)no subject
Date: 2005-11-01 11:39 am (UTC)а жаль, ей богу. ;)
no subject
Date: 2005-11-01 11:45 am (UTC)а ведь, занятно
Re: а ведь, занятно
Date: 2005-11-01 04:22 pm (UTC)Re: а ведь, занятно
Date: 2005-11-01 05:58 pm (UTC)просто, в течение получаса совершенно разные люди из разных концов свта обратились ко мне по схожей тематике... Не находишь, что это несколько странно?
Re: а ведь, занятно
Date: 2005-11-01 07:09 pm (UTC)no subject
Date: 2005-11-02 11:18 am (UTC)