про как дела

Зашли вчера в Биллу после дневного кормильного рейда - я за туалетной бумагой, Боничка за едой крысе. Накупили всякого, ещё одну подружку встретили у кассы, распихали покупки по карманам, да и разошлись.
Иду домой из Биллы - за спиной рюкзак с йогуртами, в одной руке - внушительная сумка с ранней картошкой, ранней же капустой и свежайшим сельским хлебом, через другую элегантно перекинута ветровка; иду, пялюсь на людей, через очки не стрёмно.
У полосатой церкви останавливаюсь как вкопанная: на меня идёт огромный пёс великолепных статей. Дог, весь белый, по лицу и на попе - чёрные крапушки. Понятное дело, я остановилась спросить, кто тут самый, самый прекрасный мальчик на свете - а пёс потянулся отвечать; сдержанно поцеловал мне пальцы, молча согласился со всем высказанным и подставил шею для оглаживания.
Хозяйские собаки здесь не очень контактны. Псы при хозяевах - это звери при деле; у них есть от кого послушать, кто тут самый сладкий на свете, и на лицах у них обычно написано "не приставайте ко мне, незнакомая женщина". Поэтому я довольно быстро понимаю, что остановила не только пса, но и хозяев - и со сновами "самый прекрасный" поднимаю глаза поздороваться.
И понимаю, что остановила компанию юных ромов - стразы и яркие цацки на девочках, золотые зубы и драконьи гребни у мальчиков, - и ребята смотрят на меня с тем же доброжелательным удивлением, что и я на пса: а кто это у нас тут такой интереееесный?
Поржали, распрощались, я домой побежала - и мысли были у меня лишь о том, как я сейчас, сейчас добегу, уроню сумки где придётся и спрячусь в пледы часа на два, потому что утро началось в восемь, восемь десять, восемь двадцать, восемь тридцать (зато это не мне надо было идти на экзамен по математике!), продолжилось коротким забегом по городу (зато я видела военный оркестр и то, как мэр награждает ректора Военно-морской академии, и как мальчики-курсанты ходят строем вокруг памятника погибшим во Второй Балканской), а также впечатлением "мы с Бонни внутри старых персидских складов" (расскажу ещё, это отдельное мощное переживание).
Добежала. Открыла дверь, открыла рот сказать "хвалите меня, я купила туалетной бумаги" - и поняла, что оставила гигантскую её упаковку - в Билле на упаковочном столе.
Закричала, заныла, кинула сумки, хлопнула дверью, убежала обратно в Биллу на плачущих ногах, ругала себя всю дорогу. Позвонила Бонни пожаловаться - не преуспела (трубку никто не снял). Добежала до Биллы, сунулась к упаковочным столам - конечно, ничего уже там нету; ну то есть - люди, их продукты, их сумки, и никакой моей туалетной бумаги "Милде", 10 рулонов с запахом каких-то цветов. Вышла унылая - слышу:
- Эй, эй!
Оборачиваюсь - рыжая красотка из Рефана, с которой я всегда здороваюсь, машет мне:
- Ты бумагу ищешь? Спроси на кассах, её охранник прибрал.
Несусь к кассам - а там меня уже ждут, сочувствуя (во всём городе выпускные экзамены, все всех Очень Понимают). И, когда я снова иду домой, Боничка перезванивает - и получает не историю растяпства и утраты, а байку о возвращении туалетной бумаги, ура.
И это - один эпизод вчерашнего дня, набитого событиями примерно вот так *надувает щёки, выпучивает глаза*.

про остальное

Во-первых и в-главных - из-за того, что мы вчера пошли на киносеанс не в привычные одиннадцать, а в странные едва девять, встретили по дороге Шанти с Мальчиком, увели их в дальние приделы парка, а вернулись ещё до полуночи, - все мои результаты шагомер засчитал за один день, и у меня теперь есть вот что:


Сорок тысяч шагов. Двадцать семь километров. Три тысячи шестьсот потраченных килокалорий.
Ура.
Ищохачу.

Практически случайно обрела идеального парикмахера - мастер Кристиян перебрался в Барселону своей мечты около полутора лет назад, и с тех пор я сама себе подрезала чёлку, не в силах справиться с впечатлением от посещения русской парикмахерской. А тут Пирсон приезжал, пришёл довольный свежепостриженный ёжиком в полосочку в пяти разных направлениях, на мой вопрос "где?!" - ответил: "У Лили в Красном квадрате, и она так счастлива была делать что-то безумненькое!" - а потом мы к Лиле отвели Шанти, и, услышав "делайте что хотите, режьте как сочтёте нужным", мастер просияла так, что я тоже решилась.
И не прогадала. У меня впервые в жизни на голове - Вот Ровно То, Что Я Хотела. И выгляжу я теперь вот так:


(глаза перекрасила в голубые инстаграмовским фильтром, просто не удержалась; остальное - честнее некуда; даже не расчёсывалась - а ведь это ещё и укладывать можно, и по-девчачьи, и как рука поведёт; в общем, давно не была я так счастлива; и да, какой красивый выходит сороковник!)

Предвкушаю время, когда все Викины выпускные и вступительные экзамены будут позади, когда мы уже съездим в Москву и уже из неё вернёмся, когда выспимся как следует и когда приедет ко мне обожаемая родственница и когда лето войдёт в самый наисладчайший свой возраст: начало августа, уже не так жарко, ещё совсем не холодно, мир полон черешни, персиков, прогулок и разговоров. И море, море, море.

Скандинавское кино теперь смотрим не только мы. Раньше кресла в вип-ложе были повёрнуты лицами к столу, а теперь все сидят как мы - ногами на перила, лицами к морю. И первый ряд партера - кресел на пляже, - тоже весь к прибою повёрнут. А вторые-третьи ряды - уже группками вокруг столиков.
Пляжи оживают; сезон.

Сегодня - ночь музеев; с субботы по вторник - регата Varna Chanel Cup; в воскресенье в порт придёт Royal Clipper - самый большой парусник в мире; во вторник - день Славянской письменности с парадом всех учебных заведений и с яхтенной гонкой по заливу; я не знаю, как мы успеем всё посмотреть - но Мухтар постарается.