как мы сегодня ездили

[krissja]

Мне надо было съездить на иглоукалывание, потому что ну пора же уже; а по снегу и льду на Талдомскую улицу ногами ехать - нема дурных; и я попросила Сережку свозить меня на машинке, а заодно поддержать на дорожке, затолкать на ступеньки и вообще поподдерживать. Потому что после иглоукалывания мне ужасно грустно, и тут любимый муж, своя машинка и прочие плюшки были бы очень кстати.
А накануне Сережка стукнулся - точнее, его стукнули на перекрестке. Вина была того, кто стукнул, гаишники оформили все очень быстро - то есть это опять очень мягкая авария была, но Серегу она расстроила.
И вот мы едем, зайки - мне жуть как не хочется, потому что будет больно сначала и грустно потом, а Сереге не хочется жуть как, потому что после аварии. Мы вообще, оказывается, долго приходим в себя после аварий, семейная особенность такая.
А еще мы не знаем дороги, а навигатор упорно пытается нас развернуть в другую сторону - натурально, до последних километров она пыталась заставить нас ехать через другую сторону МКАДа. "Развернитесь на Ленинградке, езжайте обратно через все кольцо, и заезжайте на Талдомскую улицу через правильное место!" - так говорила нам электронная девушка Алена; раньше Серега считал, что я к ней придираюсь, ага.
В общем, дорога от дома до худетельного центра заняла у нас час пятнадцать - при том, что мы ехали медленно и осторожно; все-таки великая вещь машина, когда пробок нету.
В центре я провела час - двадцать минут ждала, еще пять - вопила от боли, и еще сколько-то там грустила так, что все руки были в слезах. Очень странно на меня действует иглоукалывание.
Зато! С двадцать четвертого ноября - минус пять кило, а всего с начала диеты - минус десять. Есть, ради чего повопить, погрустить и посидеть усталой тряпочкой на обратной дороге.
И обратно доехали отлично - навигатор наконец смирилась с тем, что мы едем в Бутово, а Сережка немного расслабился после того, как его остановили на посту ДПС, проверили документы и отпустили.
А у меня еда по часам, поэтому везде, куда я выезжаю, у меня есть с собой обед или ужин. И на обратном пути был мне кайф: вечер, МКАД, все едут спокойно; мы - в своей машине, я - в своем законном штурманском кресле; мы уже на полпути домой; за окном - сказочные деревья; а у меня в руках - банка с салатом из помидоров, чеснока и зернистого сыра, с самым вкусным салатом на свете; и я его ем и зырю в окно, и радуюсь, что не забыла ложку. А Серега улыбается и спрашивает: "Что, вкусно тебе?" - и никаких, ни-ка-ких упреков. И мысль о минус пяти килограммах (а всего - минус десяти) греет душу.
Теперь на ближайшие восемь недель можно забыть про иглоукалывания, а там уже и снег растает.

Минус десять кило на мне - это та самая фаза, когда ты еще ужасно толстый, но одежда уже великовата. Все мои кофточки-обтягивающие-сиськи, джинсики-в-облипку-а-потом-клеш - все выглядит как мешок-мешок-мешок. Это льстит, это приятно - но некрасиво.
А абрикосовый джем на сорбите оказался найобкой.
Вообще многие сахарозаменители срабатывают как слабительное. Внезапно. А ты, например, в городе - съел такой с утра коробочку обезжиренного зернистого сыра с двумя ложечками вкуснейшего джема, и поехал по делам. А тебя вдруг как засорбит со страшной силой.
Обидно. И так совсем немного лакомств можно, а тут такая найобка.
Зато, зато у меня холодец. Я о нем столько лет думала, таааак хотела - и Олька oldbore на новый год его сделала. И привезла. Две ОГРОМНЫЕ коробки.
С нетерпением жду, когда сбудется остальное, чего я хочу не меньше, чем холодца.