Осень.
Ночами холодно, по-настоящему холодно; днём можно ходить в одной рубашке.
Закутываюсь в мягкое, подставляю лицо солнцу.
Надо на море ходить в полдень, пока ещё ложится загар - но это же надо успеть лечь до полуночи, а ночи в октябре такие сладкие.
И дни.
В этом году я пропустила медовые недели, когда время медленно соскальзывает в осень, когда сначала становится не адски жарко, а потом ещё можно купаться, но ночью уже хочется закутаться; я улетала в Москву из плюсдвадцатисеми в плюссемь, из льняных штанов - в погоду термобелья и пуховика-одеялка - а вернулась во времена пусть и тонких, но всё-таки курток.
Моего сентября в этом году не было, зато, кажется, у меня будет два ноября. Зачем-то мне нужен был этот подарок (возможно, затем, чтобы купить себе уже вожделенный пуховик-одеялко, купить, не экономя).
Разбираю свои архивы - какая же я богатая.
Сколько у меня есть.
Белый топаз на указательном пальце. Записи, картинки и фотографии, двадцать килограмм. Подруги, с которыми тридцать лет вместе. Друзья, о которых можно говорить познакомились в две тысячи втором.
Читаю свои старые записи - и чёрт, какие они классные.
Такой за ними человек стоит интересный - здорово было бы с ней дружить.
Ночами холодно, по-настоящему холодно; днём можно ходить в одной рубашке.
Закутываюсь в мягкое, подставляю лицо солнцу.
Надо на море ходить в полдень, пока ещё ложится загар - но это же надо успеть лечь до полуночи, а ночи в октябре такие сладкие.
И дни.
В этом году я пропустила медовые недели, когда время медленно соскальзывает в осень, когда сначала становится не адски жарко, а потом ещё можно купаться, но ночью уже хочется закутаться; я улетала в Москву из плюсдвадцатисеми в плюссемь, из льняных штанов - в погоду термобелья и пуховика-одеялка - а вернулась во времена пусть и тонких, но всё-таки курток.
Моего сентября в этом году не было, зато, кажется, у меня будет два ноября. Зачем-то мне нужен был этот подарок (возможно, затем, чтобы купить себе уже вожделенный пуховик-одеялко, купить, не экономя).
Разбираю свои архивы - какая же я богатая.
Сколько у меня есть.
Белый топаз на указательном пальце. Записи, картинки и фотографии, двадцать килограмм. Подруги, с которыми тридцать лет вместе. Друзья, о которых можно говорить познакомились в две тысячи втором.
Читаю свои старые записи - и чёрт, какие они классные.
Такой за ними человек стоит интересный - здорово было бы с ней дружить.