Выходной. Варю варенье. Думали на пляж - но внезапно ветер и иногда даже дождь; не сложилось. Сижу одна впервые за несколько дней, молчу, читаю, думаю. Завидую, злюсь, иду выгулять себя - дождь как раз решает, не пойти ли ему снова.
Я пою ему про одинокую лодку и про осеннее солнце. Тротуар становится пятнистым как кошачья шкурка, иду по светлой полосе, наматываю на шею платок. Мама, я берегу горло, а ещё на мне длинный рукав, а ты, ты сама не забыла надеть шапку?
Совсем прохладно, темновато - час леденцовых окон получается ещё до синего, на почте тепло, теплее необходимого. Передо мной - антропоморфная розовая рыба в трикотажном платье. Рыба-рыба, скажи ничего.
Время тёплых напитков; мне, пожалуйста, латте с карамельным сиропом, пол-литра тёплого кофеина в руке. По проспектам мимо магазинов и магазинчиков, через дыру в заборе - я мастер сказать ничего, я летняя рыба в костюме задумчивого рабочего, время джинсов и закрытой обуви. У меня планы, и они не предполагают дождя; я пишу "не забудьте что-нибудь на голову", шапку с ушами, например, советует внутренний комик. И меня в задний карман, добавляет внутреннее шило.
Тростниковая лодка финишировала на острове, о котором я ничего не слышала; хочется хотеть об этом написать. Внутренняя батарейка ворчит "ничего не знаю, у меня выходной". Завтра буду рассказывать об искусстве, современном и не очень; сегодня смотрю лекции об античности и наконец понимаю про паруса крестово-купольных храмов - через два года объяснений.
На кончике языка - вкус растаявшего пломбира с края размокшего вафельного стаканчика. Пахнет солнечной пылью и степной травой; дождь шуршит листьями, тёплый халат снова окутывает плечи, двадцатое сентября, завтра продолжается лето.
Я пою ему про одинокую лодку и про осеннее солнце. Тротуар становится пятнистым как кошачья шкурка, иду по светлой полосе, наматываю на шею платок. Мама, я берегу горло, а ещё на мне длинный рукав, а ты, ты сама не забыла надеть шапку?
Совсем прохладно, темновато - час леденцовых окон получается ещё до синего, на почте тепло, теплее необходимого. Передо мной - антропоморфная розовая рыба в трикотажном платье. Рыба-рыба, скажи ничего.
Время тёплых напитков; мне, пожалуйста, латте с карамельным сиропом, пол-литра тёплого кофеина в руке. По проспектам мимо магазинов и магазинчиков, через дыру в заборе - я мастер сказать ничего, я летняя рыба в костюме задумчивого рабочего, время джинсов и закрытой обуви. У меня планы, и они не предполагают дождя; я пишу "не забудьте что-нибудь на голову", шапку с ушами, например, советует внутренний комик. И меня в задний карман, добавляет внутреннее шило.
Тростниковая лодка финишировала на острове, о котором я ничего не слышала; хочется хотеть об этом написать. Внутренняя батарейка ворчит "ничего не знаю, у меня выходной". Завтра буду рассказывать об искусстве, современном и не очень; сегодня смотрю лекции об античности и наконец понимаю про паруса крестово-купольных храмов - через два года объяснений.
На кончике языка - вкус растаявшего пломбира с края размокшего вафельного стаканчика. Пахнет солнечной пылью и степной травой; дождь шуршит листьями, тёплый халат снова окутывает плечи, двадцатое сентября, завтра продолжается лето.