с приехалом

Вернулась.
Тыкаюсь лицом в СергейЮрьича, тереблю котов за усатые морды, разбираю рюкзак, разбираюсь с грядущим отпуском - и все одновременно.
Какой у меня был Питер, а. Какой Питер.
Впервые за все время гуляла по городу - и не тосковала, не болела сердем и не мучалась, не плакала во всех углах по очереди, а просто зырила по сторонам и радовалась, ну или не радовалась - удивлялась, например; таак хорошо, тааааак непривычно!
В любимый город я, по-видимому, сбегала продлить себе зиму - его вот только что окутала зеленая дымка, а до того была только пыль; в Москве пахнет летом, соловьи орут как оглашенные, и опять ничего не тянет за сердце, вот щасте-то. Хочу удержать это состояние наподольше, желательно насовсем; расскажу, конечно.
И обо всем остальном - тоже, но сначала почитаю, что вы написали за неделю моего оффлайна.
Как вы тут без меня были, мои маленькие электронные друзья?

несколько часов спустя

когда я ложилась спать, в одном окне показывали розово-голубой рассвет - такой же, как в Стрейнджеровом "Мокром утре", только без Венеции, - а в другом на светлеющем небе растворялся желтый полукруг луны, и туман стелился над озером.
я дома, надо же. френдленту прочитала только до шестого мая.
через полтора часа можно будет встать, обнять детей, все дела.

про фПитер и не только

Вы будете смеяться - он снова стал страшнее и напряженнее Москвы (ну да, особенно смеяться будут те из вас, кто шестого мая был в центре).
По Москве я сегодня проехалась с радостью и облегчением, и даже бесконечная серая ветка метро показалась вполне себе быстренькой.
Как же интересно здесь все одеты. Девушка во всем джинсовом: длинное темно-синее пальто, узкие (но не скинни) выбеленные брюки, джинсовые же сапожки с контрастно простроченными швами. Другая девушка, значительно старше меня, в длинном летящем кремовом платье в бежевых и припыленно-синих плетевых розах, в платье из ткани, рождающей в памяти ни с чем не сопоставленное "креп-жоржет"; поверх - короткая вельветовая куртка ковбойского покроя и шоколадного цвета, рубчик крупный, и короткий ворс ткани переливается, кажется потертым. Мужчина в узко скроенных (и отлично при этом посаженных) черных брюках, таком же узкорукавном пиджаке, ярко-фиолетово-маджентовой рубашке, отороченной белым и бирюзовым кантом; воротник расстегнут, на черной шерсти - плоская золотая подвеска: контур цветка розы и надпись на не знакомом мне языке. Девушка в офисных шортах покроя "леди буч", черных в тонкую белую полоску, в короткой кожаной курточке и кружевных бело-розово-голубых сапогах. Взрослый состоявшийся мужчина в черных брюках, ярко-рыже-горчичном пиджаке из ткани крупного переплетения типа "букле", в рубашке широкой бело-бежевой полосы. Еще один, в льняном пиджаке и темных синих джинсах, в рубашке в мелкую бело-синюю полоску. Парень - высокий, ширококостный, очень тощий, в свободном кагбе спортивном костюме из серебряной ткани - совершенно космической. Корпулентная дама в спортивном же, верх - ярко-желтый с бирюзовой оторочкой, низ - ярко-бирюзовый с желтой; дама невысокая и похожа на мяч для игры в пляжный волейбол. И так далее, и так далее.
В Питере же все одеты прилично. Крайне прилично. В "рыночную классику". Зауженные дешевые джинсы (может, они, такие, и стоят дорого, но смотрятся - наоборот). Темно-коричневые и черные куртки. Очень приличная, дорогая и качественная обувь очень скучного вида. Мальчики все стрижены накоротко и носят на лицах надпись "я пролетарий", девочки усердно годятся им в невесты. Два года назад питерское метро было переполнено интересно одетыми людьми - куда они подевались сейчас - уехали в Финку, на выходные или навсегда, или еще не очнулись от зиней спячки? Семь длинноволосых мальчиков встретила я за неделю (восемь, считая Стрейнджера). Еще троих - в дредах. Хипстеров не видела совсем, и ни эмо, ни готов, ни панков, ни даже хоть сколько-нибудь прихипованных личностей. Никакого бохо. Мы со Стрейнджером - он в строгом черном, отчетливо дорогом и особенном, и я в бывшем йожине, бандане с черепами и в разных носках - очень выделялись. Вокруг "Буквоеда", на выстланных газонной травой приступочках, мы наконец увидели людей, радующих глаз - они валялись лицами кверху, подставив себя солнцу, и никуда не спешили. Их было человек десять - и это всеоооо?
Подружки мои, конечно, смотрелись отлично: Ларки в стильном черном пальто, Тайка в потертой летной куртке и ярко-розовом лифчике под ярко-розовой майой с надписью "целуюсь лучше, чем готовлю, а готовлю я хорошо", ну и Небель - правда, понятия не имею, во что она одевается, у нее спереди Яна Небелицкая примотана, а такой чувак - лучшее украшение ваще (о, вспонила, что небель очень любит играть в "фэмили лук" - одевать дочку в том же стиле и в тех же цветах, что и себя; то есть одеты они были обе отменно). Но это мои девочки. Стрейнджер, опять-таки, неизменно радовал глаз. Куда делись все остальные?
Кодой был мой выход в сквер у Исакия, где мы встречались с Тайкой. Там были люди. Прилично одетые. Прилично себя ведущие. Разговаривающие вполголоса. Трезвые. И НИКТО ИЗ НИХ НЕ КУРИЛ. Большой сквер, человек двести, может, триста, а может, и сто - но никто из них не выпускал дыма изо рта, понимаете? У меня было ощущение, что я попала в совок, только с современными декорациями.
Я села на оградку спиной к скверу и закурила, даже не пытаясь понять, чо как и где. Тайка спасла, появившись вовремя в куртке и кружевах и с надписями, а то бы я, наверное, ебанулась головой.
Говорю же, ужасно интересно съездила. Это еще только первые буковки, с поверхности.
Ну и себя покажу. Небель меня нащелкал, пока я развлекала Яну Денисовну (вот так я себя начинаю вести, если на меня внезапно посмотрит младенчег, ага).
( ннуууууу?.. )