11 августа - "Отпуск".

Наш режим дня более-менее устоялся.
Утром я досматриваю сны, а Даша и Вика, переодевшись из пижам и застелив постели (это очередная из чисто отпускных фишек - переодеться и заправить постель, дома они этого не делают, т.к. кровать-чердак попробуй еще застели, а в пижаме приятно быть аж до самого обеда) так вот, а гоблины идут раскрашивать.
Они вытаскивают под хурму раскраски, фломастеры и карандаши, и, ничего не открывая, болтаются по двору.
У них никогда еще не было такого двора - чтобы и огород с настоящими овощами, и куры, и целых две собаки - одна ласковая, а вторую я обрычала и построила, когда мне ее гавканье надоело.
Если попадется дядяПетя - гоблины допрашивают дядюПетю на тему натурального хозяйства. Если не попадется - учат кур правильно квохтать.
Потом встаю я, выползаю на двор и падаю в кресло под другой хурмой. Минут через пятнадцать просыпаюсь настолько, чтобы умыться, выдать гоблинам по йогурту и сделать чаю.
Можно поискать чего-нибудь на завтрак, а можно просто долго пить чай с Лерой и Васей, а потом с ними же пойти на море.
Пока Лера, эротично улегшись, подставляет солнцу внутреннюю поверхность бедер, а Вася поджаривает пресс, я работаю буйком. За меня не заплывать, от меня далеко не уходить; не представляла себе раньше таких купаний; зато еще с гоблинами можно играть во всякие водянистые игры.
Утомившись болтаться в полуметре от берега, я выхожу греться. Гоблины нападают на Васю и Леру, через четверть часа девушки сдаются и идут купаться.
Еще через полчаса я воплю на весь пляж: "Дети! Домой!" - и ответом мне несется "Ура!" Леры и Васи.
Мы идем домой - втроем, девушки остаются бездарно протрачивать свою единственную кожу, - долго моемся в душе, немного обсыхаем, а потом топаем на обед в столовку.
Это щасте. Вот столько и должна стоить еда, вот такой она и должна быть. Сегодня меня кормили идеально прожаренным куриным окорочком, вкуснее была только курица Юлькиной мамы.
Потом мы возвращаемся, сытно отдуваясь и цыкая зубом, я загоняю гоблинов в кровати, ложусь почитать - и через пять минут уже сплю, порявкивая на детей: "А ну тихо!"
Просыпаюсь я примерно в полпятого от блаженногот ощущения, что можно спать еще и еще.
Потом встает Даша, вытаскивает под хурму свои уроки и садится заниматься, поминутно спрашивая меня. Я пью чай, читаю и совсем не отвечаю на вопросы. Рядом тусуется Вика, периодически намекая на пожрать.
Часам к шести Даша заканчивает уроки, я перестаю выдерживать Викино нытье и мы идем в столовку, если повезет - то с Васей и Лерой, если не повезет - то без ансамбля.
А после ужина - купаться и фотографировать, ибо наконец-то приходит правильный свет.
Потом - снова в душ, развесить одежду и полотенца, выслушать арию Виктории Сергеевны "Мааамааа, мне хочется кууууушаааать", покормить гоблинов - верите ли, я за это время ни разу не готовила, - и все, мое дежурство по детям закончено. Осталось загнать их в постели, снова загнать их в постели, через полчаса напомнить им, что ващета пора спать, а не болтать, пару раз шугануть их со двора - попить-пописать, - и можно уже и отдыхать.
Лера и Вася идут тусовадзе и купадзе, я сижу под хурмой с ноутом, пока мухи не зажирают меня целиком.
А ночью я слушаю военные вертолеты, беспрерывную сонную болтовню детей и смотрю цветные сны.

11 августа - "Отпуск".

Наш режим дня более-менее устоялся.
Утром я досматриваю сны, а Даша и Вика, переодевшись из пижам и застелив постели (это очередная из чисто отпускных фишек - переодеться и заправить постель, дома они этого не делают, т.к. кровать-чердак попробуй еще застели, а в пижаме приятно быть аж до самого обеда) так вот, а гоблины идут раскрашивать.
Они вытаскивают под хурму раскраски, фломастеры и карандаши, и, ничего не открывая, болтаются по двору.
У них никогда еще не было такого двора - чтобы и огород с настоящими овощами, и куры, и целых две собаки - одна ласковая, а вторую я обрычала и построила, когда мне ее гавканье надоело.
Если попадется дядяПетя - гоблины допрашивают дядюПетю на тему натурального хозяйства. Если не попадется - учат кур правильно квохтать.
Потом встаю я, выползаю на двор и падаю в кресло под другой хурмой. Минут через пятнадцать просыпаюсь настолько, чтобы умыться, выдать гоблинам по йогурту и сделать чаю.
Можно поискать чего-нибудь на завтрак, а можно просто долго пить чай с Лерой и Васей, а потом с ними же пойти на море.
Пока Лера, эротично улегшись, подставляет солнцу внутреннюю поверхность бедер, а Вася поджаривает пресс, я работаю буйком. За меня не заплывать, от меня далеко не уходить; не представляла себе раньше таких купаний; зато еще с гоблинами можно играть во всякие водянистые игры.
Утомившись болтаться в полуметре от берега, я выхожу греться. Гоблины нападают на Васю и Леру, через четверть часа девушки сдаются и идут купаться.
Еще через полчаса я воплю на весь пляж: "Дети! Домой!" - и ответом мне несется "Ура!" Леры и Васи.
Мы идем домой - втроем, девушки остаются бездарно протрачивать свою единственную кожу, - долго моемся в душе, немного обсыхаем, а потом топаем на обед в столовку.
Это щасте. Вот столько и должна стоить еда, вот такой она и должна быть. Сегодня меня кормили идеально прожаренным куриным окорочком, вкуснее была только курица Юлькиной мамы.
Потом мы возвращаемся, сытно отдуваясь и цыкая зубом, я загоняю гоблинов в кровати, ложусь почитать - и через пять минут уже сплю, порявкивая на детей: "А ну тихо!"
Просыпаюсь я примерно в полпятого от блаженногот ощущения, что можно спать еще и еще.
Потом встает Даша, вытаскивает под хурму свои уроки и садится заниматься, поминутно спрашивая меня. Я пью чай, читаю и совсем не отвечаю на вопросы. Рядом тусуется Вика, периодически намекая на пожрать.
Часам к шести Даша заканчивает уроки, я перестаю выдерживать Викино нытье и мы идем в столовку, если повезет - то с Васей и Лерой, если не повезет - то без ансамбля.
А после ужина - купаться и фотографировать, ибо наконец-то приходит правильный свет.
Потом - снова в душ, развесить одежду и полотенца, выслушать арию Виктории Сергеевны "Мааамааа, мне хочется кууууушаааать", покормить гоблинов - верите ли, я за это время ни разу не готовила, - и все, мое дежурство по детям закончено. Осталось загнать их в постели, снова загнать их в постели, через полчаса напомнить им, что ващета пора спать, а не болтать, пару раз шугануть их со двора - попить-пописать, - и можно уже и отдыхать.
Лера и Вася идут тусовадзе и купадзе, я сижу под хурмой с ноутом, пока мухи не зажирают меня целиком.
А ночью я слушаю военные вертолеты, беспрерывную сонную болтовню детей и смотрю цветные сны.

12 августа - "Очень хочется спать".

Очень хочется спать.
Ночью очень душно - закрытая дверь и тряпки на окнах; если растряпить окно, налетят мухи и искусают (на моей правой ноге - двадцать семь укусов, левую и все остальные части себя я уже просто не стала считать). А если открыть дверь, будет чуточку прохладней, но придет наглый хозяйский кот - я ему сдуру вчера дала ветчины, и он теперь постоянно намекает, что я кое-что важное забыла.
Днем в доме прохладно и хорошо, но дети беспрерывно болтают. А вечером снова мухи и интернет.
Приеду домой - и в блаженном холоде на своей постели со своей плюшевой мишкой и своим пледиком - каааааак высплюсь!
Кстати, СергейЮрьич у себя в журнале котят показывает - я вся обрыдалась, как мне к ним хочется.

12 августа - "Очень хочется спать".

Очень хочется спать.
Ночью очень душно - закрытая дверь и тряпки на окнах; если растряпить окно, налетят мухи и искусают (на моей правой ноге - двадцать семь укусов, левую и все остальные части себя я уже просто не стала считать). А если открыть дверь, будет чуточку прохладней, но придет наглый хозяйский кот - я ему сдуру вчера дала ветчины, и он теперь постоянно намекает, что я кое-что важное забыла.
Днем в доме прохладно и хорошо, но дети беспрерывно болтают. А вечером снова мухи и интернет.
Приеду домой - и в блаженном холоде на своей постели со своей плюшевой мишкой и своим пледиком - каааааак высплюсь!
Кстати, СергейЮрьич у себя в журнале котят показывает - я вся обрыдалась, как мне к ним хочется.