про крысу Фильку
Sep. 24th, 2005 11:55 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
krissja- Что-то не живут у вас крысы, - критически глядя на хрипящую и булькающую Фильку, проговорила Лера.
- Типун тебе на язык, - огрызнулась я. - Не живут - это когда бах! - и помирают. А тут - бах! - крови полстакана, переломы ребер, сотрясение мозга, болевой шок... Человек бы трижды помер, а она живет. Дикка сказала, если сутки протянет - выживет, а уже третьи пошли. По клетке ползает, морду себе всю от крови отмыла, ручки отчистила.... как будто это самое главное дело! Представить себе не могу, как ей больно - сидеть на жопе, стараться дышать потише и чистить себе мордочку.
Лерка покачала головой.
- Тощая она какая...
- Угу, - кивнула я. - Не жрет ничего. Четыре дня назад была толстенькая увесистая крыса, веселая такая... Ласковая. Ладно, хорош трепаться, давай колоть.
Я открыла клетку - крыса возбужденно забегала по поддону, растопыривая передние лапки.
- У нее что, руки переломаны? - спросила Лерка.
- Да не, руки целы, она локти растопыривает, чтобы на ребра не давить. Представления не имею, как ее кормить - пить она не хочет, от воды отфыркивается... Вчера под обезболивающим была, как пьяная; но пол-ложки воды выпила. А сегодня прочухалась - пищит, булькает, а не пьет. И не жрет ничего. С трудом запихала ей в рот кусочек плавленного сыра - так она все равно все выплюнула, заляпалась, а потом чистилась полчаса. Хрипя и булькая, ага. Подержи ее, а я кольну.
- Как ее держать-то?
- Вот так руки сделай, - я сложила ладошки "лодочкой" и показала, как придержать крысу. - На ребра только не дави, просто сделай так, чтобы ей некуда было деться.
Лерка придержала крысу, та громко закричала.
- Чего ты хватаешь! - возмутилась я. - Ты нежно держи, как грудь любимой женщины!
- Откуда тебе знать, как я держу грудь любимой женщины? - возмутилась Лерка.
- Да уж знаю, - хмыкнула я. - Дети после вашего отъезда полдня в Леру и Аню играли. Наверное, стоит пригласить в гости с ночевкой какую-нибудь гетеросексуальную пару, а то придется девкам потом рассказывать, что иногда девочки живут с мальчиками, а не только с девочками.
- А папа с мамой?
- А папа с мамой - это нечто непоколебимое, то, что и разъяснять не требуется. Так, все, держи, а то она окончательно сбесится.
Крыса подняла голову, всем своим видом подтверждая - да, вот еще чуть-чуть - и сбесится. Дыхание ей давалось тяжело, длинными сериями бульканий и хрипов; а как только боль хоть чуть-чуть отступала, крыса начинала бешено метаться по клетке, доводя себя до приступа удушья.
- Дикка написала: "Если будет приступ - колоть дексаметазон", - сказала я больше себе, чем Лерке, заряжая шприц. - Держи.
Лерка придержала крысу, я вколола ей лекарство в бедро - какая тощая, мышц совсем не осталось, кожа и кости...
Филька похрипела еще чуть-чуть, затем задышала глубоко и ровно, подняла голову, с интересом посмотрела на меня, а потом уселась умываться.
- Бля, чистоплотная какая, лучше бы ты так ела, как моешься, - ругнулась я, пытаясь напоить крысу молоком. Филька недовольно фыркала и отворачивалась.
- Дикка сказала, чтобы мы кололи глюкозу, если есть не начнет, - сказала я, доставая принесенные Леркой ампулы.
- Что, это все ей? - изумилась Лерка, глядя на ампулу размером чуть меньше крысы.
- Ага, сейчас мы ее накачаем глюкозой, и будет всем щастье великое, - угрюмо отозвалась я. - Держи давай, укол болезненный.
Вкатив крысе порцию глюкозы и еще два каких-то лекарства со страшными названиями, мы наконец перестали мучать несчастную девочку. Филька отползла умываться в угол клетки.
- А жрать не хочет и пить не хочет, - проговорила я, понятия не имея, как спасти крысу от обезвоживания.
----
Наутро Лерку разбудили не мои дети, а мои радостные вопли:
- Лерища! Лерища! Подъем!
- М-м-м-м-м? - не открывая глаз, сонно пробормотала Лерка.
- Я с ума схожу, думаю, как напоить эту заразу, а она! Знаешь, где я ее застукала сегодня утром?
- ...е? - хрипло отозвалась Лерища.
- У поилки! - торжествующим тоном заявила я. - Она пьет, Лерка, она пьет! - я накинулась на подругу и принялась радостно ее тормошить. - Ты понимаешь? Она начала пить! Сама! Из поилки! Она голову поднимает и пьет!
- Хосссспди, ты еще хуже своих гоблинов, - натягивая одеяло на голову, пробурчала Лера. - Я сплю, понятно?
----
Однако крыса стремительно тощала. Пару раз мне удавалось впихнуть в нее кусочки плавленого сыра размером с булавочную головку - долго ли на таком протянешь? И мы продолжали колоть ей глюкозу подкожно - кто пробовал, тот знает; больше всего от этих процедур страдали нервы моего мужа, которому было безумно жаль крыску; а остатки крысьей жопы превратились в сплошной синяк...
----
На ужин дети ели виноград.
- Мама, а Фильке можно виноградинку?
- Фильке все можно, - вздохнула я. - Только она ничего не жрет.
- А я ей дам, и она скушает. А чего бы ей не скушать? Скажу: "Филька, это виноград, он сладкий, вкусный, кушай скорее", она возьмет в ручки и будет кушать... - развлекая себя беседой, Дашка удалилась в комнату и через минуту вернулась расстроенная.
- Не ест? - спросила я.
- Знаешь, не ест почему-то, - пожала плечами Даша. - А почему она не ест?
- Зараза потому что, - огрызнулась я.
- Ма-а-а-а-ама, - укоризненно протянула Вика. - Нельзя говорить плохие слова.
- А че она жрать не хочет? - возмутилась я.
- Не жрать, а есть! - хором поправили меня мои дети.
----
Крыса лежала, свернувшись калачиком, в углу клетке. В другом углу лежали всякие крысинские лакомства: кусочек банана, пара виноградинок, тонкий ломтик сосиски, плавленый сырок... Жрать Фелиция отказывалась наотрез.
- Давай колоть, - сказала я Сережке.
Муж вздохнул, но клетку принес.
- Так, супрастин внутримышечно, глюкозу подкожно, - приговаривала я, раскладывая шприцы.
- Глюкозу последней коли, - сказал Сережка. - Она болючая.
- А то я не знаю...
Вкатив крысе супрастин, я взяла второй шприц.
- Смотри! - выдохнул Сережка.
Только что уколотая в остатки жопы крыса ринулась к еде, схватила первое попавшееся - сладкую желтую виноградину - и принялась ее торопливо жрать, как бы говоря: "Не надо глюкозы, я буду есть!"
- Вот и ладушки, - улыбнулась я.
- Переплюнь, - отметил Сережка.
----
Пошла вторая неделя после травмы. Крыса Филька, которая девять дней назад тряпочкой лежала на полу, пуская кровавые пузыри, шуршится в клетке - теперь она ест все, что ни предложишь, и, кажется, начала набирать вес. Да и веса-то того - грамм двести, кружка с чаем - и то тяжелее, а сколько ласки, сколько боли...
У моих зверей есть ангел-хранитель, у нее сотня рыжих косичек и зовут ее Дикка.
_______
Необходимое дополнение: я не помню, с кем мы кололи крысу - точнее, помню два варианта реальности, в одном крысу держала Лерка, в другом - Хельгина. Про Лерку просто смешнее получалось.
- Типун тебе на язык, - огрызнулась я. - Не живут - это когда бах! - и помирают. А тут - бах! - крови полстакана, переломы ребер, сотрясение мозга, болевой шок... Человек бы трижды помер, а она живет. Дикка сказала, если сутки протянет - выживет, а уже третьи пошли. По клетке ползает, морду себе всю от крови отмыла, ручки отчистила.... как будто это самое главное дело! Представить себе не могу, как ей больно - сидеть на жопе, стараться дышать потише и чистить себе мордочку.
Лерка покачала головой.
- Тощая она какая...
- Угу, - кивнула я. - Не жрет ничего. Четыре дня назад была толстенькая увесистая крыса, веселая такая... Ласковая. Ладно, хорош трепаться, давай колоть.
Я открыла клетку - крыса возбужденно забегала по поддону, растопыривая передние лапки.
- У нее что, руки переломаны? - спросила Лерка.
- Да не, руки целы, она локти растопыривает, чтобы на ребра не давить. Представления не имею, как ее кормить - пить она не хочет, от воды отфыркивается... Вчера под обезболивающим была, как пьяная; но пол-ложки воды выпила. А сегодня прочухалась - пищит, булькает, а не пьет. И не жрет ничего. С трудом запихала ей в рот кусочек плавленного сыра - так она все равно все выплюнула, заляпалась, а потом чистилась полчаса. Хрипя и булькая, ага. Подержи ее, а я кольну.
- Как ее держать-то?
- Вот так руки сделай, - я сложила ладошки "лодочкой" и показала, как придержать крысу. - На ребра только не дави, просто сделай так, чтобы ей некуда было деться.
Лерка придержала крысу, та громко закричала.
- Чего ты хватаешь! - возмутилась я. - Ты нежно держи, как грудь любимой женщины!
- Откуда тебе знать, как я держу грудь любимой женщины? - возмутилась Лерка.
- Да уж знаю, - хмыкнула я. - Дети после вашего отъезда полдня в Леру и Аню играли. Наверное, стоит пригласить в гости с ночевкой какую-нибудь гетеросексуальную пару, а то придется девкам потом рассказывать, что иногда девочки живут с мальчиками, а не только с девочками.
- А папа с мамой?
- А папа с мамой - это нечто непоколебимое, то, что и разъяснять не требуется. Так, все, держи, а то она окончательно сбесится.
Крыса подняла голову, всем своим видом подтверждая - да, вот еще чуть-чуть - и сбесится. Дыхание ей давалось тяжело, длинными сериями бульканий и хрипов; а как только боль хоть чуть-чуть отступала, крыса начинала бешено метаться по клетке, доводя себя до приступа удушья.
- Дикка написала: "Если будет приступ - колоть дексаметазон", - сказала я больше себе, чем Лерке, заряжая шприц. - Держи.
Лерка придержала крысу, я вколола ей лекарство в бедро - какая тощая, мышц совсем не осталось, кожа и кости...
Филька похрипела еще чуть-чуть, затем задышала глубоко и ровно, подняла голову, с интересом посмотрела на меня, а потом уселась умываться.
- Бля, чистоплотная какая, лучше бы ты так ела, как моешься, - ругнулась я, пытаясь напоить крысу молоком. Филька недовольно фыркала и отворачивалась.
- Дикка сказала, чтобы мы кололи глюкозу, если есть не начнет, - сказала я, доставая принесенные Леркой ампулы.
- Что, это все ей? - изумилась Лерка, глядя на ампулу размером чуть меньше крысы.
- Ага, сейчас мы ее накачаем глюкозой, и будет всем щастье великое, - угрюмо отозвалась я. - Держи давай, укол болезненный.
Вкатив крысе порцию глюкозы и еще два каких-то лекарства со страшными названиями, мы наконец перестали мучать несчастную девочку. Филька отползла умываться в угол клетки.
- А жрать не хочет и пить не хочет, - проговорила я, понятия не имея, как спасти крысу от обезвоживания.
----
Наутро Лерку разбудили не мои дети, а мои радостные вопли:
- Лерища! Лерища! Подъем!
- М-м-м-м-м? - не открывая глаз, сонно пробормотала Лерка.
- Я с ума схожу, думаю, как напоить эту заразу, а она! Знаешь, где я ее застукала сегодня утром?
- ...е? - хрипло отозвалась Лерища.
- У поилки! - торжествующим тоном заявила я. - Она пьет, Лерка, она пьет! - я накинулась на подругу и принялась радостно ее тормошить. - Ты понимаешь? Она начала пить! Сама! Из поилки! Она голову поднимает и пьет!
- Хосссспди, ты еще хуже своих гоблинов, - натягивая одеяло на голову, пробурчала Лера. - Я сплю, понятно?
----
Однако крыса стремительно тощала. Пару раз мне удавалось впихнуть в нее кусочки плавленого сыра размером с булавочную головку - долго ли на таком протянешь? И мы продолжали колоть ей глюкозу подкожно - кто пробовал, тот знает; больше всего от этих процедур страдали нервы моего мужа, которому было безумно жаль крыску; а остатки крысьей жопы превратились в сплошной синяк...
----
На ужин дети ели виноград.
- Мама, а Фильке можно виноградинку?
- Фильке все можно, - вздохнула я. - Только она ничего не жрет.
- А я ей дам, и она скушает. А чего бы ей не скушать? Скажу: "Филька, это виноград, он сладкий, вкусный, кушай скорее", она возьмет в ручки и будет кушать... - развлекая себя беседой, Дашка удалилась в комнату и через минуту вернулась расстроенная.
- Не ест? - спросила я.
- Знаешь, не ест почему-то, - пожала плечами Даша. - А почему она не ест?
- Зараза потому что, - огрызнулась я.
- Ма-а-а-а-ама, - укоризненно протянула Вика. - Нельзя говорить плохие слова.
- А че она жрать не хочет? - возмутилась я.
- Не жрать, а есть! - хором поправили меня мои дети.
----
Крыса лежала, свернувшись калачиком, в углу клетке. В другом углу лежали всякие крысинские лакомства: кусочек банана, пара виноградинок, тонкий ломтик сосиски, плавленый сырок... Жрать Фелиция отказывалась наотрез.
- Давай колоть, - сказала я Сережке.
Муж вздохнул, но клетку принес.
- Так, супрастин внутримышечно, глюкозу подкожно, - приговаривала я, раскладывая шприцы.
- Глюкозу последней коли, - сказал Сережка. - Она болючая.
- А то я не знаю...
Вкатив крысе супрастин, я взяла второй шприц.
- Смотри! - выдохнул Сережка.
Только что уколотая в остатки жопы крыса ринулась к еде, схватила первое попавшееся - сладкую желтую виноградину - и принялась ее торопливо жрать, как бы говоря: "Не надо глюкозы, я буду есть!"
- Вот и ладушки, - улыбнулась я.
- Переплюнь, - отметил Сережка.
----
Пошла вторая неделя после травмы. Крыса Филька, которая девять дней назад тряпочкой лежала на полу, пуская кровавые пузыри, шуршится в клетке - теперь она ест все, что ни предложишь, и, кажется, начала набирать вес. Да и веса-то того - грамм двести, кружка с чаем - и то тяжелее, а сколько ласки, сколько боли...
У моих зверей есть ангел-хранитель, у нее сотня рыжих косичек и зовут ее Дикка.
_______
Необходимое дополнение: я не помню, с кем мы кололи крысу - точнее, помню два варианта реальности, в одном крысу держала Лерка, в другом - Хельгина. Про Лерку просто смешнее получалось.
